 |
Здравствуй, Ганс.
Со времени написания последнего письма прошло несколько дней, а я пока не сделал почти ничего полезного. Нашел квартиру (если договоримся окончатлеьно с хозяином, будет просто прекрасно; очень хороший вариант, самый центр, из окна виден софийский купол), посетил снова все стандартные туристические маргруты. Почему-то это показалось мне правильным. Ну что тебе сказать, София по-прежнему величественна, Сулеймание, как всегда, прекрасна, рынок шумен, Золотой Рог широк, а Галатская башня как стояла на своем месте, так и стоит. Побережья полны чаек, котов и торговцев жареной рыбой. А мимо плывут корабли и гудят так протяжно, что перехватывает дыхание.
Вчера я решил, что с меня довольно, и сделал шаг в сторону того города, ради которого я приехал. Может быть, мне и не войти в хитроумно заложенные Мехмедом ворота, ждущие своего завоевателя и освободителя, но этот город станет моим.
Я вышел утром, оставив дома фотоаппарат и положив в карман византийскую монету. Почти вслепую на автомате дошел до остановки, от "Университета" я на трамвае доехал дотуда, где была площадь Августеон и оттуда начал свой путь.
Нет, не начал. Сначала я встал на площади, перед западным входом Софии, чувствуя за своей спиной Милий и представляя, как все дороги и все расстояния выходят из-под моих ног. А потом я сделал шаг и пошел по одной из этих дорог. От Августеона, названного в честь матери Константина (того самого, что мерил шагами побережье, откладывая мили будущего города), от Софии, от Милия, от руин большого дворца с его мозаичными полами... Я шел по серединной улице Константинополя, я шел по Месе, не видя вокруг ни турецких лиц, ни турецких домов и был, как в тумане. Мимо остатков ипподрома (клянусь, я слышал, как ревели трибуны), мимо старых общественных бань, через кварталы медников и ювелиров к форуму Константина. Дальше, за этим форумом, начался квартал булочников, Артополий. Я прошел его, вдыхая запах хлеба, который пекли здесь полтысячи лет назад. А потом дальше, на запад, мимо Анемодулия к площади Тавра (она же - площадь Феодосия), где сливались воедино воды константинопольского водопровода. Когда-то эта площадь была украшена конными статуями императора Феодосия, здесь же, у подножия колонны Феодосия, встречали иностранных послов. А в будние дни торговали скотом, откуда и появилось название "площадь Тавра".
Дальше я снова следовал за Месой, к следующей площади Константинополя - Филодельфию. Здесь Меса разделялась на два рукава, одна ее половина шла севернее, к Харисийским воротам, около которых был возведен Влахернский дворец. Другой, южный рукав, вел сначала к Амастрианской площади. Милое местечко, там кололи глаза, резали носы и уши государственным преступникам. Последнее, что видел преступник перед ослеплением - это античные статуи, расположенные на этой площади - Зевс в колеснице, Геракл, распростертый на земле, птицы, драконы. Многие горожане считали, что площадь находится во власти демонов, и, честно, признаться, не уверен, что они были так уж неправы. Но, как водится, несмотря на дурную славу, на этой площади тоже располагался рынок.
Но я пошел по северному рукаву дороги. Мимо церквей и дворцов, давно преобразившихся в минареты и многоэтажки. Я подошел к Харисийским воротам и мог бы выйти из них и направиться дальше, в Сербию и Венгрию... Но вместо того свернул к югу и пошел вдоль длинных стен. С внутренней их стороны, там, где не рекомендуют ходить туристам, там, где огороды и сплошные трущобы, медленно, все дальше. Это была моя инициация.
Ну что тебе сказать, места, и впрямь, не самые приятные. Не будем о том.
Я шел бы по внешней стороне, если бы были открыты Золотые ворота и я мог войти в них, но они закрыты, забиты, законопачены, и я дошел до них вдоль внутренней стороны стены, а потом повернулся к ним спиной и пошел по южному рукаву Месы обратно, как ни в чем не бывало, будто только что прошел сквозь них.
Сначала к площади Аркадия (там, как нетрудно догадаться, стояла колонна со статуей императора Аркадия), дальше, спустившись с холма и перейдя ручеек (от того ручейка давно не осталось и следа, но я читал о нем) - в долину Ликоса, где располагался форум Быка. (Там стояла огромная бронзовая бычья голова, привезенная из Пергама) Тоже место, не отличающееся доброй славой, тут нередко возбужденная толпа расправлялась с иноверцами и политическими противниками. А потом снова наверх, к той самой Амастрианской площади. Там, перед глазами преступников, смотрящих на мир в последний раз, я позволил себе сесть на трамвай и поехать домой.
Такой была моя прогулка. Я утомил тебя? Извини. В следующий раз буду более кратким.
Всего хорошего!
|
|
|
